Федоров окончательно преуспел в разрушении песенной формы как таковой. Сноп Снов - это все, что угодно, но не песни. Самый наглядный пример - это его саморазрушительная версия песни "Город золотой".

Карфаген разрушен, Карфаген должен умереть. Никаких компромиссов.

А в процессе презентации выяснилась живая штучка, не предусмотренная никаким умствованием.

Леониду Федорову вдруг захотелось петь песни.

Просто песни.

И во второй части, отыграв едва половину презентуемого альбома, он вдруг жадно бросился петь песни. Всякие, особенно из первых сольных. Тех, где еще была мелодия, песенный текст, тех, что можно еще было назвать песнями. А не структурой из шумов, мелодекламаций и импровизаций. И он стал петь, энергично аккомпанируя себе на гитаре. Волков реагировал на ходу, - похоже, такой поворот событий вовсе не предусматривался поначалу.

Я теперь вообще не могу представить, каким может быть следующий альбом Федорова.